Мойша Тригубов эмигрировал из царской России накануне Октябрьской революции – в самом конце 1916 года. Главной причиной смены места жительства был возрастающий уровень антисемитизма в стране. Первой остановкой за пределами номинальной родины Мойши стал китайский город Харбин – столица самой северной провинции Китая Хейлунцзян. Именно на пути в Харбин, на пересадке в Иркутске, Мойша познакомился со своей будущей женой – Фредой, которая сама была родом из Винницы. После Харбина пара некоторое время прожила в Даляне, а окончательно осела лишь в Тяньцзине в 1917– городе-порту близ Пекина. Тяньцзинь – мультинациональный город: после того, как во время Второй опиумной войны он подвергся бомбардировке со стороны англичан и французов, правительство Китая было вынуждено предоставить иностранцам ряд концессий. В течение следующих 5 лет в Тяньцзинь приезжали и русские – беженцы от гражданской войны.

Гарри родился 03.03.1933. Свое детство, как и многие успешные люди, он помнит достаточно детально. Его отец владел лавкой, где торговал тканями, кожей, шелком – всем, что могло принести доход : «У отца, кажется, были проблемы с оплатой аренды – я спал со своим братом Джозефом и нашей русской няней в одной комнате», – вспоминает бизнесмен.

Настоящее имя младшего Тригубова – Оскар. Однако, начав обучаться в китайской школе, он не знал никакого языка, кроме русского. Дома его звали «Карик» – за карие глаза. Когда мать пришла за ним после занятий, она позвала его к себе. «Гарри!» – подумала учительница. Учитывая, что в Тяньцзине было много британцев, имя прижилось.

Времена действительно были бедные. По словам Тригубова, он постоянно наблюдал на улице китайских рабочих, волокущих на себе огромные мешки с зерном. Другие же китайцы в это время с ножами подкрадывались сзади, чтобы сделать в мешке дырку и своровать на пропитание.

Бизнес старшего Тригубова серьезно зависел от исторических аспектов. В 1937 году Япония вторглась в Китай, а в 1941 году, после Перл-Харбора, американские и британские концессии были помещены в нечто, что в СССР называлось концентрационным лагерем (но не такого жесткого режима). Русских же, вроде Тригубовых, никто не трогал – захваченная Японией Манчьжурия граничила с Советским Союзом, из-за чего японские власти старались лишний раз не раздражать своих советских коллег. Из-за ухода американских и британских торговцев на рынке образовалась пустота, которой Мойша Тригубов и воспользовался. Подспорьем было и то, что японцам было запрещено напрямую иметь какие-либо торговые отношения с американцами – а вот через китайских посредников купить можно было практически все, что угодно. Благодаря этим факторам состояние Мойшы серьезно увеличилось, он стал владеть четырьмя магазинами и собственным большим домом.

В 1945 году, после капитуляции Японии, консервативная партия Гоминьдан вернула себе власть в Китае. Уже вставший на ноги Мойша организовал новый бизнес с американцами – в течение полугода экспортировал кожу в американский универмаг. Однако, вместе со Второй мировой войной ушла и удача Тригубова.

В 1946 году в Гоминьдане, лидером которого был Чан Кайши (с мая 1946 по апрель 1975 – президент Китайской Республики), усомнились в законности заработков Тригубова. Верховный суд провинции Хэбэй арестовал Мойшу Тригубова и обвинил его в государственной измене за сотрудничество с японцами. Гарри помнит, как носил ему каждый день еду в тюрьму. По словам младшего Тригубова, это была очередная попытка крайне коррумпированной партии добыть лишние деньги, а Мойша имел дела с японцами лишь один раз, и то через посредника в еврейской общине. Однако, исходя из 300-страничного досье, которое после увидел Гарри, Мойша якобы дешево продавал кожаные изделия японской армии, а также продавал металлолом японскому правительству. В 1947 Верховный суд Нанкина оправдал Мойшу, постановив, что кожа, как и металлолом, были изъяты японцами силой. Компенсации семья Тригубовых так и не получила, после чего приняла решение уехать из Китая.

Это темное пятно на репутации Мойши сыграло существенную роль в судьбе его сына.

В то время, что Мойша сидел в тюрьме, он обратился через еврейских знакомых за помощью к двум личностям, которых Гарри по именам уже и не помнит. Однако он помнит, как они приезжали в его дом, благодарили отца и вели с ним диалоги, которые сыну слушать не давали. Как младший Тригубов узнал позднее, его отца свели с Моррисом «Два Ствола» Абрахамом Коэном – известным военным и авантюристом, который в начале ХХ века был телохранителем и советником Суть Ятсена – генерал-майора китайской армии. Подтверждает это и то, что в старом доме Тригубовых биографом Морриса Абрахама было найдено письмо от авантюриста к Мойше.

Как говорит сам Гарри, Коэн помог его отцу с переводом дела из Хэбэя в Нанкин – там у Абрахама было влияние, которое и помогло довести дело до оправдательного приговора. Друзьями старший Тригубов и Коэном не остались – Мойша не смог рассчитаться за оказанную услугу.

В 1947 году родители отправили своих детей – Гарри и его брата Джозефа – на стареньком пароме в Австралию. В то время в Австралии было предвзятое отношение к евреям. Кроме того, что страна боролась за свою самоидентичность и придерживалась «белого» курса в миграционной политике, сложность составлял тот факт, что евреев считали либо за сионистов, либо за коммунистов.

Братьям Тригубовым повезло – тогдашний министр иммиграции в Австралии Артур Карвелл был в оппозиции по отношению к общепринятой политике и из жалости к беженцам позволил пассажирам парома сойти на землю.

Австралийский консул в Шанхае В.К.Фурман, ведший учет мигрантов, отправлял в Канберру записку: два брата Тригубовых высадились в Австралии. Местные власти предприняли попытку не пропустить их дальше таможенного контроля, однако бюрократия не позволила событию состояться – на момент прихода приказа братья уже были в Сиднее.

В 80-летнем возрасте Гарри с удивлением вспоминает, что их делами, как он узнал уже в солидном возрасте, занимался сам секретарь Департамента иммиграции в Канберре Тасман Хейес. По мнению младшего Тригубова, именно Моррис «Два Ствола» Коэн был инициатором как доставки информации о Тригубовых в Австралию, так и попытки их недопуска на землю. Месть авантюриста осталась самой большой болью Гарри – его отца так и не пустили в Австралию. Нельзя и не учитывать тот факт, что евреи с советскими паспортами, участвовавшие в сговоре с японский армией – не те мигранты, которых хотело видеть местное правительство.

Мойша виделся с сыном – но до самой смерти так и не побывал в том месте, которое его чадо считало домом.

«Конечно, несправедливо, что я так и не познакомилась со своими бабушкой и дедушкой. Те несколько раз, когда я видела, как папа плачет, были связаны с тем, что он помнил, что его родителям не разрешили быть с нами в Австралии. Они бы погибли в китайской гражданской войне, если бы не Израиль, и я думаю, что это основная причина, почему папа так любит Израиль», – вспоминает старшая дочь Гарри Орна.

Впоследствии Мойша переехал в Израиль, где и жил до самой своей смерти. В визах в Канаду и США ему было отказано из-за квоты на еврейских имигрантов.

В Сиднее Гарри получил диплом очень уважаемой и по сей день школы – Scots College. За то время, что он учился в Австралии, отец переехал в Израиль и вновь поставил на ноги собственный текстильный бизнес. В текстильный же колледж в Лидсе отправился и Гарри, однако он почти сразу понял, что это не его.

После окончания колледжа Мойша выделил сыну для вложений или инвестиций сумму, на сегодняшний день равную примерно $5 млн. Гарри попробовал себя в качестве владельца молочной фабрики, управляющего таксопарком – но все эти инициативы не приносили серьезной прибыли. Через какое-то время Гарри начал продавать недвижимость и тут же понял, что это тоже не его.

В послевоенные годы стоимость на недвижимость в Австралии выросла на 700%. Средняя цена на дом в Сиднее была очень солидна – порядка £4000. Именно тогда Тригубову в голову пришла идея, которая полностью поменяла его жизнь и жизнь многих австралийцев – отказаться от педалирования идеи «австралийской мечты» (собственного 2-этажного дома с садом) и начать делать доступное жилье. А чуть позже – высотное.

В 1960 году Гарри купил свой первый блок площадью в 623 квадратных метра в Розвилле. Впоследствии оказалось, что продавец не указал одной детали – рядом с участком находилась большая свалка. «Это был серьезный конфуз, с такой свалкой рядом наш участок вряд ли бы показался кому-то привлекательным. Но недалеко находился аэропорт, и мимо нашего жилья пролегала дорога. Местные власти решили, что приезжим негоже смотреть на свалку – и убрали ее. Это была настоящая удача», – вспоминает Гарри.

Прораб оказался алкоголиком– на середине стройки он просто пропал. Гарри пришлось достраивать дом своими силами – и с тех пор он ничего не выпускает из под контроля.

Кстати, этот дом стоит до сих пор. Тригубов гордится тем, что ни одна его постройка до сих пор не сломалась и не снесена. В 1969 году первый дом Гарри был куплен за $34250. «Это моя самая большая прибыль, ведь купил я его за $17000. Такой нормы (прибыли) у меня больше не было никогда».

В 1963 он купил землю в Темпе и развил ее до восьми квартир, а затем тот самый участок на Меритон-стрит, который и дал название компании. На Меритоне Гарри построил 18 квартир.

В 1969 году Тригубов сделал свою компанию публичной, продав акции по 60 центов каждая. В 1973 году он выкупил все акции по стоимости $1,3 за штуку.

С первыми серьезными сложностями Тригубов столкнулся в начале 1970-х. В Австралию пришел банк Citigroup – и начали раздавать большие деньги в кредит. Гарри вспоминает, что это первая практика настолько серьезных кредитов в Австралии. Meriton занял у Citigroup $30 млн, а через год до страны дошел мировой кризис. Тогда банкиры пришли к Гарри: «Они испугались, пришли ко мне и потребовали все деньги вернуть. Я их послал».

По словам Тригубова, он сразу перевел все заложенное имущество в сторонний банк, чтобы кредиторы в случае его банкротства не получили ни цента. Увидев, что Тригубов не собирается выполнять их условия по заказу, банкиры пошли на попятную. Гарри смог убедить их в том, что в недостроенном жилье нет никакой потенциальной прибыли – и банк продолжил кредитование на прежних условиях. Через несколько лет бизнесмен вернул все деньги. Он до сих пор считает это одной из своих самых больших побед.

С тех пор дела шли в гору. В 1980 годы активы компании позволяли покрыть долги, а к началу XX века Meriton финансировал все проекты из собственных средств. Тригубов всегда хотел, чтобы его компания оставалась самодостаточной, и он этого добился – сейчас Meriton самостоятельно покупает участки, проектирует, инвестирует в стройку, продает, управляет недвижимостью и даже кредитует покупателей.

Тригубов успешно реализовывал идею за идеей, прочно закрепив за собой образ новатора. Он первым начал строить высотное жилье в Австралии. Он же первый начал продавать квартиры с финальной отделкой. Именно компания Тригубова была первопроходцем в сфере ипотек женщинам – до этого строительные фирмы Австралии не были готовы идти на такой риск.

Одно из главных правил магната – покупать участки под строительство в момент рыночного спада, а продавать на буме. Этим обусловлено решение покупки лишь участков с подготовленной инфраструктурой – чтобы та не оказалась «холодной» (незастроенной) к моменту продажи жилья, особенно в моменты финансовых кризисов.

«В разгар глобального финансового кризиса, когда все другие загибались, Тригубов довел свой бизнес до уровня, на котором он мог продолжать строительство, не дрогнув», — говорил руководитель консалтинговой компании Urban Taskforce Аарона Гейдил.

Конечно, как и любая персона с крайне высоким доходом, Тригубов подвергается критике со стороны австралийской общественности. Его обвиняют в «неэкологичности приоритетов», ведь он готов застраивать леса и парки Сиднея жилыми домами. "Жилье от Meriton" стало нарицательной фразой, ведь во многих дешевых квартирах существуют проблемы бытового характера, связанные с невысокой стоимостью жилплощади.

Иногда Тригубов проигрывает. Например, мэр пляжного пригорода Сиднея Харви Роуз долго судился с бизнесменом по вопросам количества апартаментов на плотность населения (превышала допустимые рамки в 3 раза) и допустимой высоты зданий. В итоге городской совет Питтуотерса добился корректировки проекта компании – сокращения количества апартаментов с 559 до 445 и снижения этажности зданий c пяти до четырех.

Не обошла стороной Гарри и налоговая проблема – в начале 2000-х к нему пришла налоговая служба, сказав, что он должен им очень много денег. «Я согласился, что много. Дал им свои книги. Они ничерта не поняли и попросили $400 млн (австралийских). На самом деле, я должен был немного иную сумму. Поэтому я с радостью отдал им сразу $300 млн, и с тех пор мы в отличных отношениях», – вспоминает Тригубов.

В какой-то момент Тригубов принял решение оставлять часть квартир непроданной-- нет продаж – нет прибыли – нет налога.

Компания Тригубова активно работает на китайском рынке. По мнению бизнесмена, китайцы любят Австралию может быть даже больше, чем сами австралийцы, и китайцев существенно больше – поэтому его компании не страшен любой кризис.

По оценке аналитической компании Hoovers, годовая выручка Meriton Apartments — $330,4 млн, Meriton Properties — $298 млн.

О деловой хватке Тригубова ходят слухи, доверять которым или нет – выбор читателя. Вот самые любопытные из них:
- каждый чек свыше $20 Тригубов подписывает лично.
- в свои 86 он самостоятельно водит Bentley и никогда не пользуется услугами шофера.
- Гарри до сих пор совершает проверку, объезжая свои строительные участки. Никто не знает, на какой участок и когда он поедет, что придает особой мотивации сотрудникам.
- Тригубов не закрывает дверь в свой кабинет и способен провести совещание за 5 минут.

Кроме всего прочего, Тригубов спонсирует израильскую армию,а также тамошние медицину и спорт. «Без армии нет государства, а в спорте и медицине нет евреев– есть только специалисты. Хочу это исправить».