25 октября/ 2020
«Жизнь с РПП вообще невозможно назвать жизнью»
Откровенное интервью-монолог с девушкой, страдающей от расстройства пищевого поведения.
Согласно статистике, расстройства пищевого поведения затрагивают как минимум 9% людей по всему миру. Каждые 52 минуты от РПП умирает 10 200 человек. Около 26% людей с этим расстройством совершают попытку суицида.
В России нет официальной статистики этого заболевания. Однако с каждым годом число людей с РПП растет. Расстройство пищевого поведения становится одной из самых распространенных болезней XXI века.
Полина страдала от РПП три года. Сейчас она ведет блог в Инстаграм и помогает своим читателям преодолевать трудности в борьбе с болезнью.
«Ты думаешь только о том, как бы тебе не поесть»
Я считаю, что расстройство пищевого поведения – это и психологическое, и физиологическое заболевание. Психологическое – это низкая самооценка, нервы, желание похудеть, а физиологическое больше относится к булимии. Например, если ты вызываешь рвоту, то через какое-то время ты уже настолько к этому привыкаешь, что просто физиологически уже не можешь этого не делать.
Жизнь с РПП вообще невозможно назвать жизнью, потому что ты находишься в постоянном страхе и раздумьях. Ты не думаешь о чем отвлеченном, о чем-то прекрасном. Ты думаешь только о том, как и когда тебе нужно есть. Если ты поешь утром, то знаешь, что больше не поешь, или, например, если поешь днем, то знаешь, что поешь только на следующий день. Ты постоянно сравниваешь себя с другими. Допустим, идет девушка, и ты не обращаешь внимания на ее одежду, походку, волосы, ты обращаешь внимание на ее ноги, руки, на то, какая она худая.
У меня было такое, что я злилась, когда видела, что люди едят, например, в столовой в университете. Меня очень бесило, что люди позволяют себе ходить на завтрак и обед, спокойно есть, разговаривать, общаться, брать вторую порцию. Меня очень сильно бесило, раздражало это. Я просто не понимала, почему они едят, а я такая худая и не могу есть, зная, что поправлюсь.
А еще жизнь с РПП – это когда ты запрещаешь себе какие-то жизненные приятности, которые делают твое существование намного лучше. Например, я, когда болела, не ужинала с родителями, не ходила гулять с друзьями, потому что знала, что мы пойдем куда-то поесть. Если я и ходила с ними гулять, то бежала в туалет и вызывала рвоту. Из-за этого мне становилось плохо, сил не оставалось, и мне приходилось уходить раньше всех.
«Я приняла решение, что тоже хочу быть такой, как она»
Я никогда не была толстой, я просто была обычной: ни худой, ни толстой. У меня была одноклассница, очень стройная, которая постоянно говорила о своей фигуре: что она такая худая, что она не ест. Она была очень популярной в школе и в классе. Я дружила с ней и хотела быть как она. Я жила у бабушки, она очень хорошо меня кормила и, конечно, у меня был небольшой такой культ еды. Я очень любила покушать, я и сейчас это люблю.Я приняла решение, что тоже хочу быть такой, как она, такой же популярной, такой же красивой, и я начала худеть. Плюс ко всему я тогда влюбилась в мальчика. Мне было 15 лет. Он мне сказал, что ему нравится очень худая девочка. Он показал мне ее фотографию. Я знала эту девочку, потому что жила в Магадане, в очень маленьком городе. Мы там все знали друг друга. Я поняла, это уже второй звоночек, что надо реально действовать, надо что-то делать, надо как-то менять себя. Сначала я похудела на десять килограмм, с 60 до 50, и потом еще на пять. В итоге я болела три года.
Все-таки через два года мы начали встречаться, и никогда с его стороны не было каких-то замечаний. На тот момент я уже была худой, и он даже мне говорил: «Ты должна набрать, ты очень худая, не за что подержаться, ты ничего не ешь, ты какая-то бледная». Просто надо понимать, что мальчикам-подросткам (14-15 лет) нравятся худые девушки. Когда они становятся старше, то начинают понимать, что ненормально быть слишком худой и все хорошо в меру.
Поэтому здесь мой молодой человек ни в коем случае не виноват. Это у меня есть такая особенность додумывать все за других. Вот он сказал, что ему нравится эта девочка, но он даже не сказал, что она худая. А я начала сравнивать, как всегда, как обычно это делаю. То есть мой мозг уже заточен на это вечное сравнение со всеми. Поэтому тут вина только моя.
«Я умело все прятала, и никто не знал, пока я сама не призналась»
У меня начались загоны [комплексы] в 8-9 классах. Потом я дохуделась до того, что начала блевать. Тогда я загуглила, что вообще со мной происходит, нашла аббревиатуру РПП и поняла, что я болею и надо с этим что-то делать.
РПП-шники – это такие хитрые люди, которые могут идеально скрыть все свои проблемы. Мои родители и большинство моих друзей ничего не знали об этом [РПП]. Когда я после еды бегала в туалет или отказывалась идти гулять, они, конечно, не понимали, что со мной происходит. Большинство людей не знают, что такое булимия и что такое заболевание вообще есть. Я умело все прятала, и никто не знал, пока я сама не призналась.
Я сказала маме: «Давай пойдем к психологу, психиатру, потому что у меня проблема, меня постоянно рвет». На что мама мне ответила: «Не бери в голову, какой психолог, это все ерунда, возьми себя в руки». Она очень боялась справки из психологического диспансера, потому что она хотела, чтобы я училась на прокурора, а там нужно максимально стабильное психологическое состояние. И она почему-то поверила, что я справлюсь сама. Но опять же она – человек того поколения, которое считает, что психологи не нужны, что психологические болезни – это все фигня, «просто не грусти», «просто ешь» и так далее.
В начале 8 класса у меня было компульсивное переедание, тогда я очень сильно переживала по поводу своей внешности. Потом моя подружка и мой будущий молодой человек «подсказали» мне своими действиями, что мне нужно худеть. Я начала худеть и заработала себе анорексию через год. Потом, когда у меня случился пик в весе, я уже не могла справляться и поддерживать его, я начала очень много есть и блевать. В итоге я два или два с половиной года болела булимией.
Почему-то я думала, что с моим поступлением в университет и с переездом в город я начну жить как нормальный человек, но получилось все намного хуже. Булимия переросла в жесткую форму, когда у меня уже случались булимические приступы. Это когда ты ложишься спать, но не можешь заснуть, если накануне тебя не рвало. Я начала терять сознание, у меня появился этот ужасный бледный вид. Мы расстались с молодым человеком, потому что он мне говорил, что мне надо лечиться, что я веду себя ненормально, у меня начались психозы всякие.
И вот это расставание с моей первой любовью дало мне какой-то подзатыльник на тему того, что я что-то делаю неправильно и все-таки надо уже лечиться. Я рассказала родителям, и мама почему-то меня приняла и поняла и очень быстро нашла мне хорошего психиатра в Барнауле, когда я к бабушке летела из Питера. Я начала лечение.
В России нет официальной статистики этого заболевания. Однако с каждым годом число людей с РПП растет. Расстройство пищевого поведения становится одной из самых распространенных болезней XXI века.
Полина страдала от РПП три года. Сейчас она ведет блог в Инстаграм и помогает своим читателям преодолевать трудности в борьбе с болезнью.
«Ты думаешь только о том, как бы тебе не поесть»
Я считаю, что расстройство пищевого поведения – это и психологическое, и физиологическое заболевание. Психологическое – это низкая самооценка, нервы, желание похудеть, а физиологическое больше относится к булимии. Например, если ты вызываешь рвоту, то через какое-то время ты уже настолько к этому привыкаешь, что просто физиологически уже не можешь этого не делать.
Жизнь с РПП вообще невозможно назвать жизнью, потому что ты находишься в постоянном страхе и раздумьях. Ты не думаешь о чем отвлеченном, о чем-то прекрасном. Ты думаешь только о том, как и когда тебе нужно есть. Если ты поешь утром, то знаешь, что больше не поешь, или, например, если поешь днем, то знаешь, что поешь только на следующий день. Ты постоянно сравниваешь себя с другими. Допустим, идет девушка, и ты не обращаешь внимания на ее одежду, походку, волосы, ты обращаешь внимание на ее ноги, руки, на то, какая она худая.
У меня было такое, что я злилась, когда видела, что люди едят, например, в столовой в университете. Меня очень бесило, что люди позволяют себе ходить на завтрак и обед, спокойно есть, разговаривать, общаться, брать вторую порцию. Меня очень сильно бесило, раздражало это. Я просто не понимала, почему они едят, а я такая худая и не могу есть, зная, что поправлюсь.
А еще жизнь с РПП – это когда ты запрещаешь себе какие-то жизненные приятности, которые делают твое существование намного лучше. Например, я, когда болела, не ужинала с родителями, не ходила гулять с друзьями, потому что знала, что мы пойдем куда-то поесть. Если я и ходила с ними гулять, то бежала в туалет и вызывала рвоту. Из-за этого мне становилось плохо, сил не оставалось, и мне приходилось уходить раньше всех.
«Я приняла решение, что тоже хочу быть такой, как она»
Я никогда не была толстой, я просто была обычной: ни худой, ни толстой. У меня была одноклассница, очень стройная, которая постоянно говорила о своей фигуре: что она такая худая, что она не ест. Она была очень популярной в школе и в классе. Я дружила с ней и хотела быть как она. Я жила у бабушки, она очень хорошо меня кормила и, конечно, у меня был небольшой такой культ еды. Я очень любила покушать, я и сейчас это люблю.Я приняла решение, что тоже хочу быть такой, как она, такой же популярной, такой же красивой, и я начала худеть. Плюс ко всему я тогда влюбилась в мальчика. Мне было 15 лет. Он мне сказал, что ему нравится очень худая девочка. Он показал мне ее фотографию. Я знала эту девочку, потому что жила в Магадане, в очень маленьком городе. Мы там все знали друг друга. Я поняла, это уже второй звоночек, что надо реально действовать, надо что-то делать, надо как-то менять себя. Сначала я похудела на десять килограмм, с 60 до 50, и потом еще на пять. В итоге я болела три года.
Все-таки через два года мы начали встречаться, и никогда с его стороны не было каких-то замечаний. На тот момент я уже была худой, и он даже мне говорил: «Ты должна набрать, ты очень худая, не за что подержаться, ты ничего не ешь, ты какая-то бледная». Просто надо понимать, что мальчикам-подросткам (14-15 лет) нравятся худые девушки. Когда они становятся старше, то начинают понимать, что ненормально быть слишком худой и все хорошо в меру.
Поэтому здесь мой молодой человек ни в коем случае не виноват. Это у меня есть такая особенность додумывать все за других. Вот он сказал, что ему нравится эта девочка, но он даже не сказал, что она худая. А я начала сравнивать, как всегда, как обычно это делаю. То есть мой мозг уже заточен на это вечное сравнение со всеми. Поэтому тут вина только моя.
«Я умело все прятала, и никто не знал, пока я сама не призналась»
У меня начались загоны [комплексы] в 8-9 классах. Потом я дохуделась до того, что начала блевать. Тогда я загуглила, что вообще со мной происходит, нашла аббревиатуру РПП и поняла, что я болею и надо с этим что-то делать.
РПП-шники – это такие хитрые люди, которые могут идеально скрыть все свои проблемы. Мои родители и большинство моих друзей ничего не знали об этом [РПП]. Когда я после еды бегала в туалет или отказывалась идти гулять, они, конечно, не понимали, что со мной происходит. Большинство людей не знают, что такое булимия и что такое заболевание вообще есть. Я умело все прятала, и никто не знал, пока я сама не призналась.
Я сказала маме: «Давай пойдем к психологу, психиатру, потому что у меня проблема, меня постоянно рвет». На что мама мне ответила: «Не бери в голову, какой психолог, это все ерунда, возьми себя в руки». Она очень боялась справки из психологического диспансера, потому что она хотела, чтобы я училась на прокурора, а там нужно максимально стабильное психологическое состояние. И она почему-то поверила, что я справлюсь сама. Но опять же она – человек того поколения, которое считает, что психологи не нужны, что психологические болезни – это все фигня, «просто не грусти», «просто ешь» и так далее.
В начале 8 класса у меня было компульсивное переедание, тогда я очень сильно переживала по поводу своей внешности. Потом моя подружка и мой будущий молодой человек «подсказали» мне своими действиями, что мне нужно худеть. Я начала худеть и заработала себе анорексию через год. Потом, когда у меня случился пик в весе, я уже не могла справляться и поддерживать его, я начала очень много есть и блевать. В итоге я два или два с половиной года болела булимией.
Почему-то я думала, что с моим поступлением в университет и с переездом в город я начну жить как нормальный человек, но получилось все намного хуже. Булимия переросла в жесткую форму, когда у меня уже случались булимические приступы. Это когда ты ложишься спать, но не можешь заснуть, если накануне тебя не рвало. Я начала терять сознание, у меня появился этот ужасный бледный вид. Мы расстались с молодым человеком, потому что он мне говорил, что мне надо лечиться, что я веду себя ненормально, у меня начались психозы всякие.
И вот это расставание с моей первой любовью дало мне какой-то подзатыльник на тему того, что я что-то делаю неправильно и все-таки надо уже лечиться. Я рассказала родителям, и мама почему-то меня приняла и поняла и очень быстро нашла мне хорошего психиатра в Барнауле, когда я к бабушке летела из Питера. Я начала лечение.
«Я ела все: и чурчхеллу, и пиццу, и чурчхеллу с пиццей»
Я лечилась в Барнауле у бабушки 10 дней, а когда я приехала обратно в университет, то стала ходить в столовую, тратить деньги на еду. Было так забавно, когда мне звонили родители, я вообще с ними очень часто общаюсь, я просто говорила им в течение месяцев двух, что мне так вкусно, я передавала им все свои эмоции. Родители были в шоке. В тот момент я задумалась о том, как же я неправильно поступала, когда три года не разрешала себе есть вообще. У меня было такое, что я не ела какое-то блюдо три года и даже больше.
Хочу подчеркнуть самый главный момент: если вы начинаете лечиться от анорексии, это не значит, что вы легко вылечитесь. Вы будете как ребенок, который не умеет есть и который только познает мир. У вас все рефлексы уничтожились за время болезни, а сейчас вы их нарабатываете заново и заново узнаете еду.
Когда мы работали с психологом, мы не только прорабатывали мои какие-то комплексы, но и мои межличностные отношения мать-дочь. Моя мама очень много работала всегда (кстати, сегодня она написала рапорт об увольнении) и у нас с ней утратились родственные связи. Я от этого очень страдала. Я прорабатывала эти проблемы с психологом и, может, поэтому у меня не случился рецидив. РПП – такая коварная вещь, это не о том, что вы жирный и хотите похудеть, поэтому вызываете рвоту. РПП – это глубокие душевные проблемы, которые идут из детства, где-то недоработали родители, бабушки или вы сами, где-то одноклассники надавили.
Помимо психолога мне, конечно же, помогли справиться родители, я думаю, у многих так. Еще у меня были друзья в Барнауле, с которыми мы были знакомы с 7-9 лет, эти девочки дали мне очень большую поддержку в то время.
Самая интересная стадия для меня была, когда я уже сходила к психиатру, начала пить антидепрессанты и меня отпустило. Я начала кушать постепенно все. Сначала я разрешала себе есть после часу дня, потом после трех, и так я пришла к тому, что я могу теперь поесть в любое время дня и ночи. Так интересно, что это все было постепенно. Первые два месяца я ела не позже девяти. Постепенно я разрешала себе есть шоколад, что-то сладкое, запрещенное. Я вылечилась в феврале в этом году. Дальше у меня был такой самый пиковый неприятный момент, отголоски анорексии, этим летом. Когда мама приходила с работы поздно, садилась ужинать, я тоже вроде хотела есть, но боялась это делать, ведь зачем есть на ночь. Моя мама всегда все видит и слышит, все понимает, она меня поддержала. Она сказала мне, что я могу есть в любой момент. После этого я стала ее слушать и разрешила себе есть полностью все, что я хочу. Потом мы поехали в отпуск в августе в Сочи, я ела все: и чурчхеллу, и пиццу, и чурчхеллу с пиццей.
Я не боюсь рецидива. Мне кажется, уже прошло достаточно времени. Рецидив мог бы случиться где-нибудь весной, но сейчас даже если, например, я ем и понимаю, что переедаю, думаю, может быть не поесть, мне сразу вспоминаются те ужасные моменты моей жизни, когда я вообще ничего не ела, блевала в унитаз. Я понимаю, что лучше разрешить себе это, чем запретить.
Я просто в шоке от того, что у меня не появились никакие другие болезни. Я читала очень много историй про то, как у девочек просто рассыпались зубы, портились волосы, они зарабатывали болезни сердца. Либо у меня сильный организм, либо мне просто очень повезло. Единственное, что произошло – мои волосы потеряли блеск, и значительное количество волос выпали. Но мне повезло, у меня изначально было всегда их много и сейчас это не очень заметно. А так волосы очень сильно секлись, и, когда я их мыла, у меня просто огромные пучки оставались в ладошках.
Также я помню, что я очень сильно задыхалась, мне было сложно элементарно подняться на третий этаж. Мне было очень тяжело заниматься на физкультуре в школе. Когда человек вызывает рвоту, у него идет нагрузка одновременно на все: на голову, на мозг, на сердце – может случиться инсульт. Могут отказать почки, так как не хватает веса, питательных веществ, которые поддерживали бы органы.
«Все зависит от вас, от вашей силы воли, поддержки, желания жить нормальной жизнью»
Я всегда хотела вести свой блог. Еще со школы, с 8 класса, когда Инстаграм только набирал популярность. Но мои одноклассники, которые меня не любили по какой-то там причине, не давали мне это делать: они постоянно говорили мне, что я выпендриваюсь. Когда я приехала в Питер, я как-то осмелела и поняла, что я одна и делаю, что хочу. Я купила курс по ведению блога в Инстаграм, там менторка мне сказала, что нужно выбрать одну цель. Именно тогда я начала лечиться от РПП, и это подтолкнуло меня на создание блога.
Я разделяю две стадии расстройства пищевого поведения. Начальная – самая простая, когда ты еще можешь справиться сам и когда ты не сильно потерял в весе. Ты просто наблюдаешь за собой, тебе кажется, что ты толстый, что ты какой-то не такой, но ты при этом продолжаешь питаться. Вторая стадия – это когда ты уже настолько обессилел, потерял вес и заболел, что, конечно, нужно бежать к специалисту. Когда у тебя началась булимия, когда у тебя уже весь этот набор РПП-шника.
На первой стадии я советую начать смотреть какие-то ютуб ролики на эту тему, потому что сейчас этого просто полно, читать блоги, например, мой, а также просить поддержку и разговаривать как можно больше об этом с родителями, друзьями. Если же это не помогло, то конечно лучше сходить именно к психологу и проговорить все свои проблемы. Возможно, это проблемы с самооценкой, какие-то семейные проблемы. Эти прорехи можно проработать за небольшое количество времени, и вы сможете дальше жить нормальной жизнью.
Я не хочу зарекаться по поводу того, что с РПП можно справиться на всю жизнь, раз и навсегда. Я слушала психологов, которые говорили, что РПП – на всю жизнь, но мне кажется – это все индивидуально. Я смотрела многих блогеров и известных личностей, которые тоже болели рпп, но сейчас уже длительно находятся в ремиссии. Мне кажется, здесь все зависит от вас, от вашей силы воли, поддержки, желания жить нормальной жизнью.
Мне кажется, так много девушек страдают РПП из-за влияния Тайры Бэнкс, «Топ модель по-американски», глянцевых обложек, где изображены худые модели «Victoria`s secret». Девочки видят в них кумиров и хотят быть как они.
Не могу назвать РПП болезнью XXI века, потому что болезнь XXI века – депрессия. Но очень хочется, чтобы у девочек случалось как можно меньше этих заболеваний, потому что на самом деле это ужасно и оставляет огромный след в жизни.
Я лечилась в Барнауле у бабушки 10 дней, а когда я приехала обратно в университет, то стала ходить в столовую, тратить деньги на еду. Было так забавно, когда мне звонили родители, я вообще с ними очень часто общаюсь, я просто говорила им в течение месяцев двух, что мне так вкусно, я передавала им все свои эмоции. Родители были в шоке. В тот момент я задумалась о том, как же я неправильно поступала, когда три года не разрешала себе есть вообще. У меня было такое, что я не ела какое-то блюдо три года и даже больше.
Хочу подчеркнуть самый главный момент: если вы начинаете лечиться от анорексии, это не значит, что вы легко вылечитесь. Вы будете как ребенок, который не умеет есть и который только познает мир. У вас все рефлексы уничтожились за время болезни, а сейчас вы их нарабатываете заново и заново узнаете еду.
Когда мы работали с психологом, мы не только прорабатывали мои какие-то комплексы, но и мои межличностные отношения мать-дочь. Моя мама очень много работала всегда (кстати, сегодня она написала рапорт об увольнении) и у нас с ней утратились родственные связи. Я от этого очень страдала. Я прорабатывала эти проблемы с психологом и, может, поэтому у меня не случился рецидив. РПП – такая коварная вещь, это не о том, что вы жирный и хотите похудеть, поэтому вызываете рвоту. РПП – это глубокие душевные проблемы, которые идут из детства, где-то недоработали родители, бабушки или вы сами, где-то одноклассники надавили.
Помимо психолога мне, конечно же, помогли справиться родители, я думаю, у многих так. Еще у меня были друзья в Барнауле, с которыми мы были знакомы с 7-9 лет, эти девочки дали мне очень большую поддержку в то время.
Самая интересная стадия для меня была, когда я уже сходила к психиатру, начала пить антидепрессанты и меня отпустило. Я начала кушать постепенно все. Сначала я разрешала себе есть после часу дня, потом после трех, и так я пришла к тому, что я могу теперь поесть в любое время дня и ночи. Так интересно, что это все было постепенно. Первые два месяца я ела не позже девяти. Постепенно я разрешала себе есть шоколад, что-то сладкое, запрещенное. Я вылечилась в феврале в этом году. Дальше у меня был такой самый пиковый неприятный момент, отголоски анорексии, этим летом. Когда мама приходила с работы поздно, садилась ужинать, я тоже вроде хотела есть, но боялась это делать, ведь зачем есть на ночь. Моя мама всегда все видит и слышит, все понимает, она меня поддержала. Она сказала мне, что я могу есть в любой момент. После этого я стала ее слушать и разрешила себе есть полностью все, что я хочу. Потом мы поехали в отпуск в августе в Сочи, я ела все: и чурчхеллу, и пиццу, и чурчхеллу с пиццей.
Я не боюсь рецидива. Мне кажется, уже прошло достаточно времени. Рецидив мог бы случиться где-нибудь весной, но сейчас даже если, например, я ем и понимаю, что переедаю, думаю, может быть не поесть, мне сразу вспоминаются те ужасные моменты моей жизни, когда я вообще ничего не ела, блевала в унитаз. Я понимаю, что лучше разрешить себе это, чем запретить.
Я просто в шоке от того, что у меня не появились никакие другие болезни. Я читала очень много историй про то, как у девочек просто рассыпались зубы, портились волосы, они зарабатывали болезни сердца. Либо у меня сильный организм, либо мне просто очень повезло. Единственное, что произошло – мои волосы потеряли блеск, и значительное количество волос выпали. Но мне повезло, у меня изначально было всегда их много и сейчас это не очень заметно. А так волосы очень сильно секлись, и, когда я их мыла, у меня просто огромные пучки оставались в ладошках.
Также я помню, что я очень сильно задыхалась, мне было сложно элементарно подняться на третий этаж. Мне было очень тяжело заниматься на физкультуре в школе. Когда человек вызывает рвоту, у него идет нагрузка одновременно на все: на голову, на мозг, на сердце – может случиться инсульт. Могут отказать почки, так как не хватает веса, питательных веществ, которые поддерживали бы органы.
«Все зависит от вас, от вашей силы воли, поддержки, желания жить нормальной жизнью»
Я всегда хотела вести свой блог. Еще со школы, с 8 класса, когда Инстаграм только набирал популярность. Но мои одноклассники, которые меня не любили по какой-то там причине, не давали мне это делать: они постоянно говорили мне, что я выпендриваюсь. Когда я приехала в Питер, я как-то осмелела и поняла, что я одна и делаю, что хочу. Я купила курс по ведению блога в Инстаграм, там менторка мне сказала, что нужно выбрать одну цель. Именно тогда я начала лечиться от РПП, и это подтолкнуло меня на создание блога.
Я разделяю две стадии расстройства пищевого поведения. Начальная – самая простая, когда ты еще можешь справиться сам и когда ты не сильно потерял в весе. Ты просто наблюдаешь за собой, тебе кажется, что ты толстый, что ты какой-то не такой, но ты при этом продолжаешь питаться. Вторая стадия – это когда ты уже настолько обессилел, потерял вес и заболел, что, конечно, нужно бежать к специалисту. Когда у тебя началась булимия, когда у тебя уже весь этот набор РПП-шника.
На первой стадии я советую начать смотреть какие-то ютуб ролики на эту тему, потому что сейчас этого просто полно, читать блоги, например, мой, а также просить поддержку и разговаривать как можно больше об этом с родителями, друзьями. Если же это не помогло, то конечно лучше сходить именно к психологу и проговорить все свои проблемы. Возможно, это проблемы с самооценкой, какие-то семейные проблемы. Эти прорехи можно проработать за небольшое количество времени, и вы сможете дальше жить нормальной жизнью.
Я не хочу зарекаться по поводу того, что с РПП можно справиться на всю жизнь, раз и навсегда. Я слушала психологов, которые говорили, что РПП – на всю жизнь, но мне кажется – это все индивидуально. Я смотрела многих блогеров и известных личностей, которые тоже болели рпп, но сейчас уже длительно находятся в ремиссии. Мне кажется, здесь все зависит от вас, от вашей силы воли, поддержки, желания жить нормальной жизнью.
Мне кажется, так много девушек страдают РПП из-за влияния Тайры Бэнкс, «Топ модель по-американски», глянцевых обложек, где изображены худые модели «Victoria`s secret». Девочки видят в них кумиров и хотят быть как они.
Не могу назвать РПП болезнью XXI века, потому что болезнь XXI века – депрессия. Но очень хочется, чтобы у девочек случалось как можно меньше этих заболеваний, потому что на самом деле это ужасно и оставляет огромный след в жизни.
Что почитать еще?