25 ноября/ 2020
Отмена врачебной тайны
Как относятся взрослые и подростки к отмене врачебной тайны и почему этот закон – нарушение личных границ? Главные вопросы, ответы на которые раскрываются в статье корреспондента Либера!
11 августа в соцсетях появился необычный хештег: «#ВернитеВрачебнуюТайну». Под ним тысячи людей делились своим мнением касательно отмены врачебной тайны для подростков в России. 31 июля 2020 года были внесены поправки в закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», которые значительно изменили жизнь молодежи. Теперь врачи не несут административную ответственность за разглашение личной информации, которую подростки сообщили на приеме. Раньше лица, достигшие 15 лет, имели полное право хранить в тайне свое посещение врача и последующее лечение, однако теперь это невозможно. Более того, родителям или иным законным представителям медицинское учреждение обязано сообщить все, что происходило на приеме. На первый взгляд все вполне логично, ведь по закону родители несут ответственность за своих несовершеннолетних детей, и после принятия поправок их задача значительно упростится. Однако хорошо ли это отразится на самих подростках, их личном пространстве и взаимоотношениях с родителями?
Отмена врачебной тайны безусловно повлияет на отношения детей с их родителями. В период подросткового возраста люди стремятся к самостоятельному разрешению проблем без помощи взрослых.
Отняв у них право самим решать вопросы касаемые своего здоровья, авторы поправок лишь провоцируют еще большую скрытность и резко негативную реакцию на любое вмешательство в личную жизнь подростка. Во время выстраивания личных границ и осознания собственного места в мире подросток нуждается в поддержке и доверительном отношении. К сожалению, именно отсутствие психологической защищенности может повлечь за собой потерю физической безопасности. Отсутствие конфиденциальности приведет к тому, что ребенок вряд ли обратится к врачам без крайней на то необходимости. Более того, он может не обратиться за помощью вовсе, что гораздо страшнее. Запреты и ограничения провоцируют большую скрытность, пусть и в ущерб собственному здоровью.
Закон предполагает доверительные отношения в семье по умолчанию, но, к сожалению, реальность зачастую далека от предполагаемого варианта. Среди последствий подобных поправок можно выделить множество негативных вариантов развития событий, но первое, что приходит на ум, – это рост числа подпольных абортов, количества больных ЗППП и суицидов, совершенных из-за отсутствия своевременной психологической помощи.
На закон можно смотреть с разных точек зрения, безусловно, он имеет свои положительные стороны, например, благоприятно влияет на ситуации, которые касаются алкогольной и наркотической зависимости. На восприятие поправок влияет как возраст, так и жизненный опыт. Однако больше всего на него влияет роль, которая отведена человеку в этом законе. Родитель или ребенок? Человек, который искренне беспокоится и хочет защитить или взрослеющая личность, пытающаяся установить свои границы? Чтобы узнать все точки зрения, я решила поговорить с представителями обеих сторон.
Отмена врачебной тайны безусловно повлияет на отношения детей с их родителями. В период подросткового возраста люди стремятся к самостоятельному разрешению проблем без помощи взрослых.
Отняв у них право самим решать вопросы касаемые своего здоровья, авторы поправок лишь провоцируют еще большую скрытность и резко негативную реакцию на любое вмешательство в личную жизнь подростка. Во время выстраивания личных границ и осознания собственного места в мире подросток нуждается в поддержке и доверительном отношении. К сожалению, именно отсутствие психологической защищенности может повлечь за собой потерю физической безопасности. Отсутствие конфиденциальности приведет к тому, что ребенок вряд ли обратится к врачам без крайней на то необходимости. Более того, он может не обратиться за помощью вовсе, что гораздо страшнее. Запреты и ограничения провоцируют большую скрытность, пусть и в ущерб собственному здоровью.
Закон предполагает доверительные отношения в семье по умолчанию, но, к сожалению, реальность зачастую далека от предполагаемого варианта. Среди последствий подобных поправок можно выделить множество негативных вариантов развития событий, но первое, что приходит на ум, – это рост числа подпольных абортов, количества больных ЗППП и суицидов, совершенных из-за отсутствия своевременной психологической помощи.
На закон можно смотреть с разных точек зрения, безусловно, он имеет свои положительные стороны, например, благоприятно влияет на ситуации, которые касаются алкогольной и наркотической зависимости. На восприятие поправок влияет как возраст, так и жизненный опыт. Однако больше всего на него влияет роль, которая отведена человеку в этом законе. Родитель или ребенок? Человек, который искренне беспокоится и хочет защитить или взрослеющая личность, пытающаяся установить свои границы? Чтобы узнать все точки зрения, я решила поговорить с представителями обеих сторон.
Софья Мореева
Заведующая кафедрой правоведения и практической юриспруденции ИОН РАНХиГС
«Давайте обратим внимание на формулировку обновленной статьи о подростках, как о лицах, «не приобретших дееспособность в полном объеме». Почему она важна? Потому что по Семейному кодексу родители «обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей», при этом родительские права и обязанности прекращаются по достижении детьми совершеннолетия или если ребенок приобретает полную дееспособность до 18 лет. В случае, если родители со своими обязанностями справляются недостаточно хорошо, их можно привлечь к ответственности, в первую очередь, по статье 5.35 КоАП РФ. С учетом сказанного выше, поправки логичны: если родитель обязан заботиться о здоровье детей (и отвечает перед законом за результат заботы), он должен иметь полную информацию об этом самом здоровье. Тем более, что и договор об оказании платных медицинских услуг, по логике ГК РФ, без родительского одобрения заключен быть не может в силу закона, т.к. не является мелкой бытовой сделкой (хотя сам по себе вопрос о сделках несовершеннолетних до сих пор дискуссионный).
В то же время мне, как человеку, который был когда-то подростком, а сейчас является родителем несовершеннолетних детей, кажется изначально проблемной ситуация, когда ребенок пытается скрыть от родителей обращение за медицинской помощью или результаты консультации. В благополучной семье такая ситуация сама по себе кажется дикой. Неблагополучной же, боюсь, новые правила добавят только новых проблем».
Ольга Крапивина, 21 год
«Мне было 17 лет, когда у меня случился первый секс. После него я решила пойти к гинекологу на обследование. Врач пожилого возраста задала мне стандартные вопросы, в том числе и о ведении половой жизни. Я ответила положительно и сдала все нужные анализы. В момент получения результатов со мной оказалась моя мама. Без моего согласия врач рассказала моей маме всё то, что я сообщила на первом приеме. Моя мама устроила скандал и довела меня до нервного срыва. Затем появилось чувство стыда за себя и злость на врача. На тот момент я почти ничего не рассказывала родителям, отношения с ними были натянутыми. После этого все изменилось еще больше. Около полугода мне выносили мозг, не выпускали из дома, контролировали мой круг общения. Родители постоянно вспоминали произошедшее и оскорбляли меня. Доверие между нами окончательно пропало, после этой истории я окончательно перестала делиться событиями личной жизни со своими родителями.
По поводу закона у меня двойственное мнение. С одной стороны, я не согласна с этим решением, потому что дети и так боятся, что с ними что-то не так, и заставляют себя ходить к врачам из-за страха подорвать свое здоровье. Если врачебная тайна будет нарушаться, подростки не будут ходить на обследования и будут болеть еще больше. С другой стороны – это правильно. Родители должны знать, что происходит с их детьми, и помогать им с этим справляться, материально или психологически. Вопрос состоит в адекватности таких родителей. Мне не повезло: я получила комплексы, а не поддержку».
К поправкам в законе о врачебной тайне можно относиться по-разному. Редакция «Либера!» считает, что это не самое хорошее решение в сложившейся ситуации. Несомненно, прямая обязанность родителей – это помогать своему ребенку, защищать его, оказывать своевременную поддержку, но разве нарушение частной жизни – это подходящий способ? Возможно, во многих аспектах он более простой. На деле же оказывается, что самое важное – это построение близких и доверительных отношений с ребенком, в которых он чувствует себя в безопасности и может добровольно и без страха поделиться всеми своими проблемами. Родителям также может быть нелегко, ведь наблюдение за сепарацией подростка – это тяжелый процесс, который требует терпения и мудрости. Однако может ли что-то сравниться с таким глубоким чувством доверия, когда ты знаешь, что ребенок не стремится от тебя убежать? Да, он начинает строить свою жизнь, но все также открыт перед тобой. Ведь он знает, что, что бы ни произошло, ты всегда примешь его. Чувство принятия не может появиться из-за таких поправок. Сначала доверие – потом рассказы. Сначала близость, потом закон.
Заведующая кафедрой правоведения и практической юриспруденции ИОН РАНХиГС
«Давайте обратим внимание на формулировку обновленной статьи о подростках, как о лицах, «не приобретших дееспособность в полном объеме». Почему она важна? Потому что по Семейному кодексу родители «обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей», при этом родительские права и обязанности прекращаются по достижении детьми совершеннолетия или если ребенок приобретает полную дееспособность до 18 лет. В случае, если родители со своими обязанностями справляются недостаточно хорошо, их можно привлечь к ответственности, в первую очередь, по статье 5.35 КоАП РФ. С учетом сказанного выше, поправки логичны: если родитель обязан заботиться о здоровье детей (и отвечает перед законом за результат заботы), он должен иметь полную информацию об этом самом здоровье. Тем более, что и договор об оказании платных медицинских услуг, по логике ГК РФ, без родительского одобрения заключен быть не может в силу закона, т.к. не является мелкой бытовой сделкой (хотя сам по себе вопрос о сделках несовершеннолетних до сих пор дискуссионный).
В то же время мне, как человеку, который был когда-то подростком, а сейчас является родителем несовершеннолетних детей, кажется изначально проблемной ситуация, когда ребенок пытается скрыть от родителей обращение за медицинской помощью или результаты консультации. В благополучной семье такая ситуация сама по себе кажется дикой. Неблагополучной же, боюсь, новые правила добавят только новых проблем».
Ольга Крапивина, 21 год
«Мне было 17 лет, когда у меня случился первый секс. После него я решила пойти к гинекологу на обследование. Врач пожилого возраста задала мне стандартные вопросы, в том числе и о ведении половой жизни. Я ответила положительно и сдала все нужные анализы. В момент получения результатов со мной оказалась моя мама. Без моего согласия врач рассказала моей маме всё то, что я сообщила на первом приеме. Моя мама устроила скандал и довела меня до нервного срыва. Затем появилось чувство стыда за себя и злость на врача. На тот момент я почти ничего не рассказывала родителям, отношения с ними были натянутыми. После этого все изменилось еще больше. Около полугода мне выносили мозг, не выпускали из дома, контролировали мой круг общения. Родители постоянно вспоминали произошедшее и оскорбляли меня. Доверие между нами окончательно пропало, после этой истории я окончательно перестала делиться событиями личной жизни со своими родителями.
По поводу закона у меня двойственное мнение. С одной стороны, я не согласна с этим решением, потому что дети и так боятся, что с ними что-то не так, и заставляют себя ходить к врачам из-за страха подорвать свое здоровье. Если врачебная тайна будет нарушаться, подростки не будут ходить на обследования и будут болеть еще больше. С другой стороны – это правильно. Родители должны знать, что происходит с их детьми, и помогать им с этим справляться, материально или психологически. Вопрос состоит в адекватности таких родителей. Мне не повезло: я получила комплексы, а не поддержку».
К поправкам в законе о врачебной тайне можно относиться по-разному. Редакция «Либера!» считает, что это не самое хорошее решение в сложившейся ситуации. Несомненно, прямая обязанность родителей – это помогать своему ребенку, защищать его, оказывать своевременную поддержку, но разве нарушение частной жизни – это подходящий способ? Возможно, во многих аспектах он более простой. На деле же оказывается, что самое важное – это построение близких и доверительных отношений с ребенком, в которых он чувствует себя в безопасности и может добровольно и без страха поделиться всеми своими проблемами. Родителям также может быть нелегко, ведь наблюдение за сепарацией подростка – это тяжелый процесс, который требует терпения и мудрости. Однако может ли что-то сравниться с таким глубоким чувством доверия, когда ты знаешь, что ребенок не стремится от тебя убежать? Да, он начинает строить свою жизнь, но все также открыт перед тобой. Ведь он знает, что, что бы ни произошло, ты всегда примешь его. Чувство принятия не может появиться из-за таких поправок. Сначала доверие – потом рассказы. Сначала близость, потом закон.
Что почитать еще?